Весеняя "Осенняя Академия"

Со времени прошлой своей поездки В Гейдельберг на открытие магистерской программы по ТДТ, этот город прочно занял место в списке «город , где я могла и хотела бы жить или , по крайней мере, часто навещать».
Поэтому, когда Сабина Кох прислала анонс на очередную «Осеннюю академию», да еще с название, «Circularity of Mind and Body”, я не минуты не раздумывала, о том, стоит ли ехать туда. Но поехать – полдела, хотелось же еще и представить свою работу. Сабина посоветовала мне заявить доклад по материалам какой-то из выпускных работ студентов, которыми я руководила в тот момент. Что мы и сделали. В итоге я и Татьяна Бороздина докладывали про наши находки в процессе создания диагностического инструмента с использованием Лабан-анализа.

Содержание конференции заслуживает отдельного рассказа, , пока в в общем и личные впечатления.

1) Гейдельберг мне по-прежнему ужасно нравится. И хочется пожить там подольше чем три дня.

2) Конференция в одном из старейших университетов (1358 год не шутки!) – это уже сам по себе необычный опыт.

3) Впервые после очень долгого времени стояла докладывала перед академической аудиторией. Ну вот перед своими коллегами танцетерапевтами много выступала, для разных самых аудиторий воркшопы вела, а вот так, чтобы перед философами, психологами-исследователями и физиками-теоретиками, пожалуй, в первый раз. Вроде, удачно. Вообще  такая  мультидисциплинарная  конференция от  Физиков-теоретиков  до  практиков  Фельфенкрайза и шиацу - это круто

4) Потому что после к нам подходили и говорили комплимменты, что приятно, задавали вопросы, и что особо приятно, предлагали контакты для возможного продолжения исследования. В этом месте зажимаем кулачки.

5) Насколько все же легче и целостнее воспринимается и понимается материал, даже из малознакомой области, если презентатор делает это embodied way. То, что у нас он был таков, это само собой.

6) Куча новых интересных контактов из смежных и не очень областей – музыкотерапия, антропология, философия. Причем если спервым вопросов говорения на одном я зыке не возникает, то с последними двумя – пришлось проделать дополнительную умственную работу по переводу. Сложнее всего дело обстоит с психологами-экспериментаторами. «Все должно измеряться!» , может и должно, но все ли может? мдя.

7) Похоже, от изучения немецкого не отвертеться, такое огромное количество интересной и нужной , но не переведенной на английский литературы, эх.

ТДТ-сессия. Как она может выглядеть. Лишь несколько примеров.

Один из  вопросов, который мне постоянно  задают - "Танцетерапия,  терапия  танцем, ок,   а  как  это  выглядит?  это какие-то  специальные  движения?"  И раз  за  разом   я  объясняю, как  же  может  выглядеть  терапия, и чем она отличается от занятий  танцем и  других  двигательных  систем.   Про  сходства и отличия, про  место  танцу в  ТДТ -  тема  для отдельного  поста.  Сегодня  же  -  разговор про  то, как может  выглядеть  сессия  ТДТ. 

 В этом тексте  я опираюсь  на  материалы  из  блога  Американской Ассоциации ТДТ,   интересно,  что пост на эту  тему появился  там пару  дней назад и я попросила  разрешения    перевести и опубликовать  выдержки из  него. 

Ande Welling , танцевально-двигательный  терапевт  и  двигательный аналитик  - постоянный автор  блога  ADTA  и  ее  тексты - ответ  на  вопросы, которые  часто  задаются  при  знакомстве  с  ТДТ.  Оригинальный  текст   вы можете прочитать  здесь :

http://blog.adta.org/2015/03/15/what-does-a-dancemovement-therapy-session-look-like-ready-to-publish/, а перевод  я проиллюстрировала  примерами из моей практики. 

Танцевально-двигательная  терапия – это уникальное  сочетание науки и искусства , Каждая  сессия  ТДТ  уникальна, и то, как она проходит -  зависит и от  терапевта, и от клиента , и от сеттинга. В  ТДТ  существует  множество  стилей и  техник, и каждый терапевт находит  свой  собственный способ  ведения  терапии, в котором  согласуются его (ее) индивидуальный  стиль   и  потребности и  возможности клиента.  

И все  же, как может  выглядеть  ТДТ- сессия? Сценарии, которые приводятся  ниже – лишь намек  на  бесчисленные  возможности и  варианты .

Один из  сценариев -  терапевт  может выбрать для  ведения  группы подход  Мариан Чейс – одной из  матерей основательниц  ТДТ, которая  разработала  свой способ  работы  с клиентами в  больнице  Св. Елизаветы  в Вашингтоне,  в  40х  годах  прошлого  века.

В  такой сессии  терапевт  включает  музыку , приглашает  участников  в  круг и начинает   двигательный разогрев, вовлекая  в  него всех участников.  Разогрев часто перетекает  в  импровизационный  двигательный опыт. Терапевт  при этом «подхватывает»  различные  движения  участников  таким образом, чтобы использовать их  как  средство двигательной  синхронии и  возникновения  общего  группового  ритма. 

Например,  я  могу увидеть  движение, которое  возникает  у  одного или нескольких участников  и предложить  группе присоединиться  к нему.  Присоединяясь, участники   могут  начать  развивать и  трансформировать это  движение,  на что я  тоже  обращаю их внимание.  В  результате  часто  проявляется  общая  для  группы  тема ( или  темы), которую  терапевт  развивает  , и использует  в  своих  интервенциях.  Так,  участники  группы могут  обнаружить в  своих  движениях  их  символическое  значение  и  начать   разворачивать  их в  историю. 

Помню на одной из  групп, появилось  движение -  руки  совершали  круговые  движения по часовой  стрелке параллельно полу. «Что  мы  делаем?» - «мы  размешиваем!»- «Что  мы  размешиваем?» -  «Мы  варим  зелье?»  - «Какое?»   -  «Зелье  нашей  силы!»  . Участницы  смеются, продолжая  совершать это  движения.  Дальше   мы  идем  вслед  за этой  темой-историей,   что это  за  сила  такая  ,  для чего она, и что позволяет  нам   делать. Все идеи  тут  же  воплощаются в движение,    группа  уже  не  в  круге ,  двигается свободно по  залу, импровизируя  на  тему «Моя  сила»,  соло   складываются  в  дуэты,  трио.  В этом   движении много энергии и  удовольствия.

После  того, как  группа  исследовала  актуальную  тему   в  экспрессивном  ,   функциональном или коммуникативном  движении,  терапевт постепенно ведет  процесс  к  завершению.  Терапевт  может попросить клиентов  рассказать о  своем двигательном опыте , помогая  им  обрести  понимание,  соединяя  невербальный опыт  с  вербальным.  Такое  завершение  возможно  , когда у клиентов  есть  способность к  вербальной коммуникации.

В примере, который  я начала описывать  выше,  я предложила   участницам вернуться  в круг  и поделиться  двигательной  фразой, которая  символизировала   бы  их переживание  встречи с  личной  Силой.  Каждая  представляла  свое  движение в  круг, и называла  те чувства и  образы, которые  вызвал этот  опыт  и  эта  двигательная  фраза.  Остальные  участницы могли происоединиться  и повторить это  движение, прислушиваясь  к  своему отклику  в  теле.  Мы  завершили  сессию,  обсуждая  то, какие качества  движения  помогают нам   вспоминать и переживать снова  ощущение  силы,  и которые  можно практиковать не только  на  занятиях, но и  в повседневной  жизни

Другой  тип   ТДТ  сессии  может  фокусироваться на улучшении  осознания  своего  тела.  Терапевт  помогает клиенту  развить  его осознавание микро-движений , которые проявляются , когда  человек  говорит,, сидит или  стоит,  в  сущности,  терапевт приглашает клиента  в  его (клиента)  тело. Этот подход основан частично на идее, что  эмоции начинаются  с  телесных ощущений.  Повышая  свое  телесное осознание  и идентифицируя  телесные ощущения,  клиент   становится  способным лучше контролировать,  регулировать  и совершать   другие  выборы  в  своих эмоциональных  реакциях.

Во  время  сессии  в  таком подходе, клиент  может  говорить и рассказывать что-то, в  то  время как  терапевт  помогает  замедлить процесс, спрашивая  про  движения, которые  она ( терапевт)  наблюдает у клиента  во  время  разговора. Иногда  терапевт  может  просить клиента повторить  ту или иную позу или жест,  сделать  их  больше или меньше , или просто  оставаться  с этим  движением (позой), наблюдая  его  и позволяя проявиться  своему   любопытству и  безоценочному  вниманию.

Еще  один  тип сессии , которая может  развернуться, может  быть  более  творческим  и экспрессивным. Клиенты  могут  выбрать  создать  свой  танец  или  двигательную  фразу, которая приходит  из   внутренних  ощущений или  мыслей .  В  групповой сессии  или в работе с  семьей,  участники могут  сотрудничать  вместе, создавая   двигательную пьесу, перформанс, используя  свои навыки  коммуникации,  решения проблем и   командной  работы.  В  зависимости от  терапевта и  его подготовки  такая  сессия может  включать самые  разнообразные  техники,  различные  модальности  творческого  выражения ( рисунок, музыку,  театр) , а  также различные  вербальные  психотерапевтические  техники.

Независимо от  того, как разворачивается  сессия,   танцевально-двигательный  терапевт   всегда ведет  и  проводит  интервенции  таким образом, который наилучшим образом соответствует потребностям клиента. В  дополнение  к  холистическому, процессуально-ориентированному подходу, терапевт  также использует  движение  для обращения  к  четырем  областям человеческого  функционирования – социальному, эмоциональному, когнитивному  и физическому.  Движения -  большие  и маленькие, выразительные, коммуникативные  и  функциональные – соединятся  с  вербальным  языком  (  если он  доступен клиенту) ,  чтобы  целостно  удовлетворить потребности клиента.  Клиент при этом является  активным участником процесса  и опытный  ТД-терапевт,  создает, организует  сессию , опираясь на клиента,  его потребности,  способности  и участие  в процессе.

Повторюсь,  сценарии, которые описала  Энде, лишь  немногие  из огромного количества  возможностей. Иногда три перечисленных  варианта могут  быть использованы на протяжении одной  сессии.  Терапевт  постоянно соотносится  с  тем,  в чем потребность клиента   или  группы,   и совершает  выбор  в каждый момент  времени,   какое  действие  встретит  нужды клиента/группы.  

В  той  группе , о которой я писала  выше ,  метафора  готовки  ( и варки  зелья) присутствовала   постоянно,  и  в конце  группа  сравнила  меня с  поваром,  который пробует блюда  и добавляет  то одно, то  другой  специи.  Но   если я   была поваром, то  группа  была  дегустатором и  именно на  их  отклик и  реакции  (не обязательно  вербальные)  я  ориентировалась  в каждом  своем  следующем  действии. 

PS    Я привела пример  только к одному  варианту сессии, и понимаю, что  для  красоты  а  также удовлетворения читательского любопытства   нужно добавить примеры и к  двум  остальным:)  Ну и конечно,  варианты   этими  тремя  не  исчерпываются.  Что могу  сказать? Оставайтесь  с нами:)

Нормальность vs безумие и много чего еще

Этот  текст  не связан  непосредственно с ТДТ  и психотерапией.  Некоторые, или даже многие,  инсайты и понимания про   мою профессию  пришли  , когда  я  изучала  медицинскую  антропологию, позволившую   мне посмотреть  на  свою профессию  не  только изнутри, но и  снаружи   с  новой  перспективы  социологии и антропологии. И  иногда  система координат  если не меняется, то перестает  быть  ригидной.  

Дискуссия о норме и патологии  далеко не нова.  Что  считать нормой? Каким образом  определятся  ее  границы?  Везде ли и  всегда ли они  одинаковы? На курсе по клиническим  аспектам  ТДТ мы  со студентами пускались в исследованиие  своих  собственных представлений  о норме  и  безумии,  с тем, чтобы понять, какие  предположения и установки  формируют  наш  взгляд  на эту тему, и как они могут  влиять на  то, как мы  функционируем в  терапевтических отношениях.  

Картой  для нашего исследования  стала модель, предложенная медицинским антропологом Cecil Helman, которая  рассматривает  взгляды  на  душевные болезни в контексте культуры.

Итак  Хелман  говорит,   что  культура:

• определяет  , что  является нормальным, а  что ненормальным  в  данном  обществе;
• определяет  разницу  между  ненормальностью  и  душевной  болезнью;
• может  быть частью  этиологии или причиной  определеннных  болезней;
• влияет на клиническую презентацию и  дистрибуцию душевной  болезни;
• определяет способы, которыми  душевная  болезнь распознается, обозначается, объясняется и лечится     другими  членами общества,  включая  помогающих профессионалов.

Для  наглядности весь  диапазон взглядов  на нормальность и  безумие можно представить в  такой  схеме, которая отображает несколько из множества измерений социального поведения.  Она представляет шкалу возможных вариантов восприятия – членами  какого-либо  общества или культуры – специфической формы социального поведения : «нормально» оно или нет для этого общества, контролируется ли оно или нет  нормами и правилами данного общества. 

Эта схема  также отражает тот факт, что все человеческие сообщества  признают, что существует определенные моменты и места, где людям позволено вести себя «ненормальным» образом, в том случае если они соответствуют строгим рамкам, эксплицитно или имплицитно установленным этой культурой для такого рода ситуаций.

В этом  случае, даже если поведение является странным и непривычным, до определнной степени оно контролируется  социальными нормами.  И наоборот, большинство культур не одобряет  публичное поведение, которое очевидно НЕ контролируется нормами этого общества: тогда оно обычно  обозначается как «плохое» (bad) или «безумное»(mad).

  Таким образом,  мы можем различить  четыре возможных зоны социального поведения в соответствии с восприятием данного общества , или группы, или индивидов внутри этого общества.

Необходимо подчеркнуть, что эти зоны, так же как и определения поведения , которые они представляет, не являются статичными.  Скорее  это серии подвижных категорий, спектр возможностей, которые  меняются в течение времени и под влиянием обстоятельств и специфической перспективы наблюдателя .  Поведение, которое оценивалось как «плохое» в одном поколении, может рассматриваться как «безумное» в другом. Употребление алкоголя , например, рассматривалось в разное время в разных местах ( иногда внутри одного и того же общества) как  нормальное, как морально плохое, как симптом психического расстройства и как приемлемая часть  определенного ритуала или религиозных событий. Более того, эти широкие социальные категории не обязательно принимают во внимание  индивидуальные факторы, такие как личность мотивация, опыт, эмоциональное состояние или физиология. Их фокус направлен в первую очередь не на перспективу отдельного человека, а  скорее на общество в  целом, или, по крайней мере, на его часть. Однако, в случае, «контролируемой нормальности» , «неконтролируемой нормальности» и «контролируемой ненормальности» подразумевается, что индивид по крайней мереимеет представление (сознательно или нет) о том, каковы социальные нормы, неважно, следует ли он им или нет; важно то, что у человека есть понимание своего поведения.

Нормальность.

Определения нормы, нормальности, так же как  и определения здоровья , сильно различаются в  разных частях света, и во многих культурах они два понятия пересекаются.  Мне бы хотелось остановиться именно на социальных определениях нормальности  и ненормальности. Эти определения  основываются на  разделенных ( общих)  убеждениях внутри  группы людей,  которые  устанавливают  идеальный , «правильный» способ  жизни,  которого  должны  придерживаться  люди по отношению  к  другим.  Эти  убеждения создают  ряд предписаний,  как  быт- культурно «нормальным;,  и  как  будет описано ниже, как  быть также  временно «ненормальным».

Нормальность – концепт содержащий обычно много измерений.  Не только поведение человека как таковое, но   также и  одежду, прическу, украшения тела, запах, личная гигиена, осанка, жесты, движения, эмоциональное состояние, выражение лица, тон голоса, и использование языка – все это принимается во внимание так же как и их соответствие определенному контексту  и социальным отношениям. То есть, нормальность – это серии  кластеров  атрибутов, в которых каждый кластер  соответствует специфическому типу контекста – работа, отдых, личные отношения, социальные события. «Нормальное» поведение на пляже в отпуске  сильно отличается от  такового на работе или во время религиозных праздников. Социальное определение нормальности  никогда не бывает единым внутри популяции.  Большинство культур  имеют широкую шкалу  социальных норм , которые считаются подходящими для различных возрастных групп, гендера, профессий, социального класса и культурных меньшинств  внутри общества. Установки по отношению к иностранцам или меньшинствам часто включают стереотипные взгляды на  их нормальное поведение, которое может рассматриваться как странное, комичное, или даже угрожающее.

Контролируемая ненормальность

В большинстве обществ,  особенно там, где имеются ригидные коды нормального поведения, часто встречаются определенные  специфические случаи, когда этим кодам сознательно не следуют, или даже  делают наоборот, и ненормальное поведение индивида или группы становится временной нормой. Несмотря на это, их поведение  на самом деле тщательно контролируется  в том смысле, что строго определено, где и когда это происходит, как, как долго длится,  в то время как для постороннего наблюдателя это может выглядеть совершенно «ненормальным». Одним  из примеров может  служить так называемые «ритуалы перевертыша» или «символическая инверсия», которая определяется как « любой акт экспрессивного поведения,  который переворачивает, противоречит, аннулирует  или в каком-то роде представляет альтернативу  общепринятым культурным кодам, ценностям и нормам, лингвистическим, литературным или художественным, религиозным, социальным или политическим» (Babock). Часто это способ «выпустить пар», позволив людям выразить себя и почувствовать себя свободными от социальных обязательств, но только при определенных условиях.

Групповое поведение. Такие особые случаи, как некоторые праздники, вакханалии, парады, марди граи карнавалы, иногда  включают в с себя коллективную инверсию нормального поведения и ролей.  Так, мужчины переодеваются женщинами и наоборот, позволяются такое поведение , в том числе сексуальное, которое прямо противоположно таковому в другие моменты времени.

На Западе  такое временно «ненормальное « поведение можно встретить на новогодних вечеринках, дне дураков, костюмированных балах, рождественских корпоративных вечеринках, Хэллоуине, а также во время больших спортивных состязаний  и в отпуске вдали от дома. Многие туристы, особенно во время путешествия в дальние и более бедные страны, одеваются и ведут себя часто противоположно тому, как они действуют в нормальной жизни дома, особенно  в плане алкоголя и секса. Похожие изменения или инверсии можно обнаружить в некоторых культах одержимости духами у африканских женщин, когда женщины, ищущие власти  и признания ролей, иначе монополизированных мужчинами, безнаказанно могут нападать на мужчин, при полной поддержке аудитории. В какой-то мере, война  также может быть описана как  форма «контролируемой ненормальности», когда солдатам позволяется нарушать одно из самых жестких табу социальной жизни – убийство другого человека – но только при определенных, «контролируемых» условиях. Все эти формы  ненормального поведения  толпы, однако, строго контролируются  нормами, когда время и  место  ясно определено, и структурировано заранее, и после того, как время заканчивается, от участников ожидается, что они как можно скорее возвращаются к нормальному повседневному поведению.

Индивидуальное поведение.  На более индивидуальном уровне , варианты поведения, трактующегося как «ненормальное» по стандартам повседневной жизни, тоже должны рассматриваться на фоне той культуры, в которой они проявляются. Во многих культурах, особенно в не-индустриальном мире, люди, вовлеченные в межличностные конфликты, или те, кто чувствует себя несчастным, виноватым , сердитым или беспомощным, могут выражать свои чувства  стандартизованным языком дистресса. Это может быть чисто вербально, или быть  закодированным в язык физических симптомов или включать сильные изменения в одежде, поведении и позе. Западному наблюдателю, некоторые из этих языков дистресса могут напоминать диагностические категории западной психиатрической модели. Например, это может относиться к таким утверждениям как «меня заколдовали» , «я одержим духом», « я могу слышать голоса предков, говорящих со мной». В западной культуре, такие утверждения скорее всего будут диагностированы как психотические, возможно, шизофренические.

Однако, мы должны помнить, что во многих частях света люди  согласны с тем , что могут стать «одержимы» сверхъестественными силами, что духи могут говорить  с ними  и действовать через них, и с тем, что сновидения могут приносить важные послания. В большинстве случаев, в их сообществе это не рассматривается как признак психической болезни. Один  из примеров – широко распространенное  верование об одержимости духами как основной причине физической или психической болезни. Женщины в особенности  подвержены одержимости злыми,  патогенными духами, которые проявляют свою сущность через специфические симптомы или изменения в поведении. В этих обществах одержимость – нормальное явление, и находятся ли эти люди в трансе или нет, они одержимы только тогда, когда они сами убеждены в этом, и когда общество подтверждает это. Это не говорит о том, что одержимость духом «нормальна»,в том смысле, что люди ожидают быть одержимыми всю свою жизнь. Скорее, это культурно-специфический способ презентации и объяснения  целого ряда физических и психологических расстройств в определенных обстоятельствах. В этих обществах, вера в духов и одержимость  ими нормальна и принята.

Реальность одержимости духами или колдовство,  составляет неотъемлемую часть целостной системы  религиозных идей и представлений.  Скорее  , неверие  в силу духов или колдовство будет  восприниматься как анормальность,  странное и  эксцентрично отрицание нормальных ценностей.  Культурное и  ментальное отчуждение таких отступников будет  эквивалентно, тому, что в  секулярном обществе было бы  у тех, кто верит в одержимость.

Одержимость, таким образом,  является «ненормальной» формой индивидуального поведения, но которое соответствует культурным ценностям  и выражение которого тщательно контролируется  культурными нормами. Эти нормы  обеспечивают предписания, кто может  быть одержим,  в каких обстоятельствах и каким образом, так же как и то, каким образом об  одержимости сообщается  другим людям.

Неконтролируемая ненормальность

В каждом обществе существует целый спектр, континуум  между тем, что люди оценивают как нормальное и ненормальное социальное поведение. Однако, как демонстрируют с одержимостью духами и карнавалом , также  существует спектр ненормального поведения  - от контролируемых к неконтролируемым формам ненормальности.   Это поведение  на неконтролируемом конце спектра, которое культуры рассматривают как большую социальную проблему, и которое они обозначают как «безумное» (mad). Согласно Foster и Anderson  , «не существует культуры, в  которой мужчины и женщины не станут обращать внимание  на странное, нарушенное или угрожающее поведение , каким бы ни был контекст этого  поведения.» Симптомы, которые  позволяют предполагать   душевную болезнь,  включают в  себя  неконтролируемую тревогу, депрессию или возбуждение(ажитацию) бред или другие грубые нарушения контакта с  реальностью, насилие по отношению к себе и  к обществу.

Tак Edgerton изучал народные представления о  том, какое поведение  характерно для безумия и  психоза. Исследование проводилось в четырех  восточноафриканских племенах, два в  Кении, одно в Уганде, и одно в  Танзании.  Было обнаружено, что все четыре общества разделяют  большую часть представлений  о том, какое поведение может быть диагностировано как  безумие. Оно  включает в  себя  такие действия , когда человек совершает бессмысленное насилие, разгуливает в голом виде,  говорит  чепуху, спит и прячется в лесу  итд, без явной на то причины. В каждом  случае  респонденты  определяли свое описание психотического поведения, указывая, что он  появлялось без  причины. То есть  насилие или разугуливание голышом, было без  какой-то явной цели и в отсутствие каких-либо внешних причин ( колдовство ,  алкоголь, или просто плохие намерения). Edgerton замечает, что этот перечень  ненормального поведения не сильно отличается от западных определения психоза и шизофрении. В этих культурах, как и  везде в  мире, поведение обозначается  как «безумное»,  если оно ненормально, не контролируется социальными нормами и не имеет явной причины или цели.  Кросс-культурно крайности «неконтролируемой ненормальности» широко пересекаются  с психиатрической классификацией «больших» психозов, шизофрении и  биполярного расстройства. В редких случаях  ярлык  «временного помешательства» может быть наложен на определенные типы поведения  - обычно в случаях массовой истерии,  интоксикации алкоголем или наркотиками,  или «преступлений в порыве страсти».

Неконтролируемая нормальность.

Некоторые  другие формы поведения,  также неконтролируемые социальными нормами, все же рассматриваются обществом как «нормальное», даже если оно классифицируется как  социальное нежелательное или даже незаконное. Это поведение, классифицируемое как «плохое» или «преступное».  В этих случаях,  человек совершивший преступление, будет рассматриваться как  виноватый, но «нормальный». Общество признает, что там , где ест правила, найдутся люди, которые будут их нарушать. В суде адвокаты и  судебные психиатры будут обсуждать осознание ( или недостаточное осознание)  обвиняемым социальных норм и законов общества,  понимал ли он это, был ли ответственен за свои действия и  мог ли отличить правильное от неправильного.  Если да, то  человек будет признан виновным и заслуживает наказание, в противном случае, он будет признан душевнобольным и  заслуживает лечения. Исторически, в некоторых западных странах некоторые виды поведения сначала классифицировавшиеся как преступление, позже стали считаться болезнью или расстройством. Так, прогулы работы, злоупотребление веществами, мастурбация и гомосексуализм  - в 1952 году  были классифицированы как социопатическое расстройство личности (ДСМ-1), в 1968 (ДСМ-2) как сексуальная девиация, и полностью исчезло их ДСМ в 1973 году.

по материалам Cecil Helman "Culture, Health and Illness

Измеряя сочувствие в теле... Что кроме зеркальных нейронов участвует в развитии эмпатии

А  вот  статья , очень в тему предыдущей заметки. Зеркальные нейроны в развитии эмпатии вешь, конечно, необходимая, но, как выяснилось и старый добрый вагус, он же блуждающий нерв, он же представитель парасимпатической нервной системы вносит свою лепту в формирование социальной вовлеченности, эмпатии и заботящегося поведения.

В длительном исследованиии маленьких детей стало очевидно,,, что теплoe, поддерживающее и сенситивное родительство обеспечивает тонус парасимпатической нервной системы у малышей 3-4 лет, что в свою очередь способствует развитию устойчивой концентрации у малышей ( замеряли год спустя), а по прошествии нескольких лет - развитию эмпатических навыков. Во взрослом возрасте активность вагуса и способность к сочувствию тоже оказались связаны между собой

И  два  видео , приведенных  в  статье:

Я вижу тебя!

Writer's challenge продолжается. Правда  забыла публиковать  здесь,  только  в  ФБ. Восполняю пробел.


В  практике  Аутентичного  Движения, которой  я  занимаюсь и которую фасилитирую уже много лет,  одна из  важнейших  тем  , принципов и  ценностей   - это «видеть и  быть  видимым».

«Танцуй, как  будто никто не  смотрит» -  фраза, которая неявно предполагает,  что  именно  тогда  мы можем  быть сами  собой.  Действительно,  осознание  того, что  кто-то на  нас  смотрит,  сильнейшим образом  влияет  на  наше состояние и поведение. Мы все знаем за собой подобные ситуации. Иногда мысль о том, что я могу стать видимым пугает и парализует. Иногда внимательный взгляд собеседника или аудитории побуждает и вдохновляет.

И  если  мы  задумаемся о корнях этого  явления,  то , конечно же, мы  должны обратиться к  периоду  самого  раннего  детства.  Человек  становится человеком  только в  результате  диадных отношений с  другим человеком. Младенец познает себя через другого, через реакцию другого. Мать, которая смотрит на своего ребенка и видит своего ребенка своим взглядом, направленным на него, будто подтверждает: «Ты - существуешь». Через  реакцию  матери ( или  другого  заботяшегося  о ребенке) младенец получает  подтверждение  собственной значимости и ценности  на  телесном,  почти клеточном уровне.

Если  мать   видит  ребенка и  реагирует  на  его  невербальные  сигналы  о  его потребностях и  нуждах,  удовлетворяя  их -  ребенок знает «Меня  видят,  меня понимают». Но бывает,  что  мать  отсутствует,  физически  или эмоционально (например,  если она  больна  или  в  депрессии) – и такой  сонастройки не  происходит. Результаты этого,   по меньшей  мере, драматичны. Эксперимент исследователя Эдварда Троника наглядно подтверждает это.  Вы  можете  легко найти видео этого эксперимента на  YoutTube В этом эксперименте  мать  общается  с  младенцем , как обычно, реагируя  улыбкой ,  словами и  жестами  на  его движения и мимику. А  затем,  в  течение двух  минут, перестает  делать это,  сохраняя неподвижное лицо..  Сначала  ребенок удивляется  резкой перемене  в поведении  матери, затем всячески пытается привлечь  ее  внимание,  жестами криком,  а  затем   начинает  горько и  безутешно плакать. К  счастью,  две экспериментальных  минуты  проходят, и  мать  снова  становится  самой  собой и  быстро утешает  малыша.  И это  длится  всего  две  минуты!  А представьте, когда  такое длится долгое  время? Что тогда происходит с  ребенком? В  какой-то момент ребенок  привыкает к  тому,  что отсутствие  взгляда, или отсутствие  реакции – норма. И тогда сам  факт , что  на ребенка (а потом уже   взрослого) кто-то  смотрит, сам  факт  видимости уже  является опасностью. Другой  вариант – человек  становится  зависим от такого  взгляда, он  не может  без  него  жить и с  отчаянием  цепляется  за него.

И все  же... Если благодаря  тому,  что кто-то на  нас  смотрит и  видит,  мы в принципе познаем   самих   себя и  свое  существование, то почему порой  взгляд  другого  человека  заставляет  нас  цепенеть, краснеть и  заикаться? Дело  ведь не  только в  факте присутствия Другого,  но и  в  качестве  этого присутствия. В  том  самом эксперименте  Троника  мама  была  рядом и  смотрела  на  ребенка,  неотрывно.  Но не  реагировала. А как часто мы, слашали  вместо одобрения  на  наше  детское «смотри, как  я могу!» слова критики, а  то и  ругань?   Важно, чтобы видели именно нас, а не кого-то другого, чтобы не ошибались на наш счет, чтобы именно нас "понимали" и "принимали".

Чтобы у  ребенка  формировалась  здоровая привязанность,   нужен именно  такой, эмпатический, понимающий и принимающий  родитель.  И потом,  когда  мы уже становимся  взрослыми,  в  нас  так же остается потребность  в эмпатическом  свидетеле. Нам  жизненно необходим Другой, который может  сказать, как  в  фильме «Аватар» - «Я  вижу  тебя».  Вижу  - не  только  глазами.

Когда  мы  говорим о  том, что эмпатия  это  способность «влезть  в  шкуру  другого», почувствовать, что чувствует  он , может  возникнуть  фантазия о  том, что эмпатия  - это нечто сродни  телепатии. И , несмотря  на  то,  что исследования  в этой области  велись  многие  годы,  уже  больше  30 лет,  в  глазах  большинства эмпатия рассматривалась как нечто, не поддающееся  рациональному объяснению. В  середине 90х  годов в  нейрофозиологической лаборатории  в  городе Парма ( да-да, Парма  славится  не  только  сыром !)  было сделано открытие, которое  фактически открыло новую эпоху  в исследовании чувств и эмоций,  а  также  дало  научное подтверждение многим психологическим теориям.  В  лаборатории Ризолатти и Гальезе  были открыты  зеркальные  нейроны. Суть их  в  том,  что эти  нейроны  активизируются  тогда, когда  человек  наблюдает  за  движением  другого человека, как  если  бы он сам  делал  это  движение. И это касается  как  сложных  движений  всего тела,  но  так же и мельчайших мимических  движеной лица, выражения эмоций. И как показывают исследования, именно эти нейроны участвуют  в  формировании эмпатических переживаний. То  самое – «я  вижу  тебя».  Я  вижу тебя , и я  знаю, что с  тобой происходит.

И  тут  важно не попасться  в  незаметную на первый  взгляд, но весьма неприятную  ловушку. Ловушка  эта – проекция.  Когда  внутри у нас  происходит  что-то,   а мы это «внутри» проецируем на  другого  человека, как на экран.  Или когда  мы  смотрим на  другого -  и мы как  бы  знаем, что с  ним происходит. Бывает, что  так оно и  есть,  и наше понимание  другого  верное.  Часто, но не  всегда.

Так  что же  делать? Совсем избавиться от проекций невозможно,  сам  механизм эмпатии и понимания других людей  базируется на проекции. Но  вполне  возможно начать присваивать ,  возвращать эти проекции  себе,  не  навешивая их  другому. Аутентичное  Движение, практика , которую  я упоминаю  в начале  статьи, помимо прочего,  дает тончайший  навык   выявления  и  присвоения  этих  проекций.  Сама  практика  кажется предельно простой. Есть  Движущийся и  есть  Свидетель. Движущийся  закрывает  глаза, и  начинает  двигаться , прислушваясь к импульсам идущим  изнутри. А  Свидетель наблюдает, прислушиваясь к  собственному отклику  на  то, что он  видит.  А  потом  оба  делятся  своим опытом. 

Практика  эта  только кажется простой, а  на  самом деле  требует достаточно  долгого  времени  для освоения. Наше общество  и   сам  язык  устроены  так,  что поощряют говорить об  увиденном  как о проекции и  интерпретации. Приведу  пример, после  сессии Аутентичного  Движения  Свидетель рассказывает  своему Движущемуся: «Ты  стоишь и  размахиваешь руками, как птица, ты  хочешь улететь. Потом  ты опускаешься на колени в коленопреклоненную  позу, вся поникшая». Сколько проекций можно найти в  этом предложении?  Человек описывает  то, что увидел, но  туда же  встраивает  и  образы и чувства,  возникшие  у него, у наблюдателя, но которые  могут  абсолютно не  совпадать с  переживанием того, кто  двигался. Для  сравнения  другое описание: «Я  вижу тебя  , ты  стоишь и  твои  руки  движутся вверх и  вниз, и  в этот  момент у меня  возникает  образ  птицы. Я чувствую себя птицей, которая  хочет  улететь. В следующей момент  я  вижу  , как  ты опускаешься  на колени, наклоняешься  вперед , твои  плечи и  руки опускаются на пол. И в  этот  момент  я  чувствую  усталость и  грусть».

В первом  случае  свидетель рассказывает свою  историю , как  бы  «навешивая»  ее  на  другого. Во  втором  же – тщательно  разграничивая  -  где  то, что он  видит,  а где  его собственная история. Бывает (и часто!),  что переживания  и чувства  свидетеля   совпадают  с  чувствами и  образами  движущегося,  и  такое  совпадение  дает  сильнейшее  переживание  сопричастности,  разделенного опыта.  Меня  увидели и поняли!  Я  не  один! Бывает,  что образы и чувства не  совпадают,  но  если  проекции присвоены  говорящим – они  вызывают не отторжение («это  не  мое!») , а  принятие и понимание  многогранности опыта ( «мы  разные, и у нас  разные  истории,  но  сейчас  есть что-то  , что  соединяет  нас»). И ключевым моментом  здесь  является – присутствовать,  быть рядом с  ДРУГИМ,  в  то же  время  сохраняя  внимание  и осознанность к  тому, что происходит СО МНОЙ.  И  уметь  говорить об том, что мы  видим,  заново  собирая и перестраивая  привычные  словесные  конструкции.

И  тогда  мы  действительно можем  сказать:  «Я вижу тебя...»

 Текст: Ю.Морозова (с) 2013

Наблюдать движение, понимать язык тела

Итак, пятница , пятый  день  of writer’s  challenge.

Я  была приятно удивлена   тем количеством лайков,  перепостов и теплых отзывов,  которые получила  в ответ. Я,  честно  говоря, не особо признаю  за  собой  писательских  способностей, и  всегда  стесняюсь обнародовать  свои тексты.  В  диалоге, устном   или письменном,  мне проще и легче  находить нужные  слова,  чем  в   тексте  монолога.  Но  ваш отклик  вдохновляет продолжатьJ

Темы  телесности,  единства  bodymind,  тело  как объект  или  субъект  вызвали много интереса  и много  вопросов, и  мы  будем продолжать  говорить об этом.

А  еще мне  задавали  вопросы, как  же  работает  танцевально-двигательная  терапия,  как работает  танцетерапевт, как выглядит  сессия  ТДТ.   В личных  беседах  я рассказывала  про отдельные   аспекты,  методы,  но понимаю,  что и это  требует  отдельной  серии заметок. 

В  комментариях  к определению  ТДТ  мои коллеги писали  о  том, что у  ТДТ  есть  способ  найти  доступ  к  той части  внутренней психической  реальности,  где  еще нет  слов,  а  так  же помочь найти  ей выражение. Писали о  том,  что  ТДТ позволяет  соприкоснуться  с   невидимым, непроявленным, умалчиваемым..  Каким образом  мы это  делаем?  

Сегодня-   совсем немного об  одной   из  основ  , наблюдении движения.

Хочу представить  вам  видео из  серии ADTA Talk,  отснятой  Американской Ассоциацией танцевальной  терапии,  где  выступают  ведущие  ТД-терпаевты,  специалисты  в  самых  разных областях этой профессии.  Стейси  Херст в этом   выступлении  рассказывает  о  том, как  ТД-терапевты  анализируют  движение,  язык, на котором  разговаривает  тело.

Она  говорит о том, что все  мы, абсолютно  все,  постоянно  анализируем  движение.Мы наблюдаем  движение и придаем    смыслы невербальному.  Мы  включаем  в  язык метафоры  типа  типа, «просно  стоять  на  своих ногах» и не  вешать носа»   и   воспринимаем наши  навыки наблюдения как  нечто само  собой  разумеющееся.  Например  мы  можем узнать   друга  в толпе людей   еще  задолго  до  того, как  разглядим  его лицо – по  тому, как он  двигается, по каким-то  специфическим  деталям  движения, присущим  именно ему. Это происходит потому, что  мы имплицитно  наблюдали этого  человека  в  течение  всех   ваших отношений. 

Достаточно  распространенный  факт – 80 процентов информации в коммуникации идет  через  невербальные  каналы, движение  тела,  тон  голоса.  То есть  люди извлекают  только  20 процентов  смысла   коммуникации из  слов, и   80 и  более  из  невербальной коммуникации.

Это  возможно  благодаря  тому, что с  самого  рождения  у  нас  функционирует особая часть нервной системы, которая  воспринимает  информацию  о  человеческом  движении. Относительно   недавнее открытие-  зеркальные  нейроны ,   подтвердили, что  в нашем мозге  существует  целая  система, которая  предназначена  для  наблюдения  движения. То  есть  у нас  есть способность наблюдать  движение,  и  зеркальные  нейроны  создают нейронные  цепи в моторной коре мозга,  активируя те   зоны  коры,  как  если  бы  мы  выполняли это  движение.

Мы  наблюдаем , оцениваем и интерпретируем  движение  все  время. Но иногда  мы  ошибаемся  в  своих интерпретациях. Потому что  смысл,  значение движения  у  разных людей может  быть разным. Каролин Мур, известный исследователь и Лабан -аналитик,  утверждает, что это происходит   благодаря  нашему  телесному знанию - нашему знанию о  движении, основанном на  нашей  собственной  двигательной истории.

Если это  случается, что наше  телесное  знание  не совпадает  с правдой  другого  человека,  оно таким образом  становится  телесным  предубеждением.

Таким образом,  можно  легко  ошибиться в  своих интерпретациях  движения  другого  человека,  если  не  осознавать  своих  собственных  предпочтений  и предубеждений, касающихся  движения. Как  терапевты, мы  должны  быть уверены,  что мы видим наших клиентов  как они  есть ,  а не  как проекцию нашего  собственного телесного  знания, и  нашей  собственной  телесной истории.

И  возникает  вопрос  ( Стейси  говорит,  вопрос  на миллион долларов) как  ТД-терапевт  может объективно наблюдать и оценивать  движение?   Система, которая  используется  очень многими  танцетерапевтами  -   анализ  движения  Рудольфа  Лабана, который  раскладывает  движение на  базовые компоненты. Эта система  с  50х  годов прошлого  века развилась  в  обширное поле, которое применяется  не  только в  терапии, но и  танце, театре, исследованиях  организации  труда,  физическом воспитании.  Лабановская  таксономия дает терапевту объективную  рамку  и язык, с помощью  которого он(а)  может описывать,  оценивать и  создавать  двигательные терапевтические  интервенции.  Также этот инструмент полезен  для  терапевта  тем, что позволяет  исследовать и лучше осознавать  свои  собственные  двигательные предпочтения  и предубеждения,  так  чтобы  в терапевтических  отношениях   они  не становились препятствием .

В этой  таксономии существует  четыре   взаимосвязанных  категории:  тело, пространство,  динамическое  усилие  и  форма. Каждая  из  категорий помогает  ответить  на  вопросы о  движении человека:

Тело  отвечает  ан  вопрос:  Что, какая  часть   движется?

Усилие  отвечает  а  вопрос -  как она  движется

Пространство -  где оно  движется

Форма отвечает  на вопрос – почему она  движется.

Углубляясь в  каждую из  категорий  мы  можем находить  все  больше ответов  на эти  вопросы.Для  чего?

Одна из  базовых  установок  в танцевально-двигательной  терапии – это то,   что  движение  удовлетворяет  какую-то потребность,  функциональную и  выразительную,  а  так  же   движение  - это  внешнее  выражение  внутреннего мира.

Благодаря Лабан-анализу  терапевт  может  создать  двигательную  интервенцию  для  того чтобы:

- присоединиться к клиенту  в  его невербальной экспрессии  для  того, чтобы  создать  эмпатические и доверительные отношения;

-понять  его  двигательные паттерны;

- создать  такой план  работы  , чтобы поддержать  развитие и  расширение  двигательного  вокабуляра  клиента, что,  в  свою очередь, позволяет  улучшить  телесное , эмоциональное и  душевное  здоровье.

Про  то,  как  расширение двигательного  репертуара  влияет  на  развитие  личности, мы обязательно поговорим  в  будущем и о подробно,  так  как  мне посчастливилось  руководить  дипломной  работы одной из  выпускниц нашей обучающей программы, и это очень-очень  интересная  работа.

В  выходные  у меня  не  запланировано написание  и публикация каких-либо  текстов, но  я  хочу пригласить  вас  задавать мне  вопросы, как  те, что касаются уже  опубликованных  текстов,  так и любые  другие , касающиеся  телесности и  ТДТ. 

Это не я живу в моем теле, это мое тело живет во мне

Четвертый день  writer's  challenge. Пока  готовятся новые тексты, публикую  то, что  было написано некоторое  время  назад. В предыдущем посте  мы начали разговор о том, какие взгляды на тело и на его взаимоотношения с сознанием, с душой существуют в обществе. Начав с главенствующего взгляда, на человека как машину и присущее ему разделение на тело и сознание, сегодня  я хотела бы представить другую точку зрения, так называемую гуманистическую и холистическую медицинскую парадигму.

Если в картезианской парадигме тело и разум отделены друг от друга, и телу придается статус этакого механизма, объекта, то в холистической парадигме тело и сознание являются суть одним — энергией. Самое сложное в описании этой парадигмы — язык, мы так привыкли к тому, что тело и разум разделены, что даже самые холистические хилеры используют слова тело и сознание по отдельности, ведь, к сожалению, в нашем языке нет слова, которое бы могло адекватно обозначить «тело-сознание во взаимосвязи».

Если тело — это разум, а разум — это тело, то даже в случае такого механического повреждения, как, например, сломанная рука, очень многое будет зависеть от того, что думает и чувствует человек, наравне с тем, как наложен гипс. В таком свете тело рассматривается как энергетическая система, взаимосвязанная с другими энергетическими системами. В гуманистической же парадигме тело — это и не машина, но и не чистая энергия. Она рассматривает тело и сознание как две различных данности, но которые оказывают непрерывное воздействие друг на друга.

Многие традиционные целительские системы основаны на холистическом подходе к человеку и его телу. Однако, несмотря на то, что в теории все это выглядит очень стройно и привлекательно, в современной повседневной реальности, порой, вездесущий и привычный технократический взгляд на мир оказывается весьма серьезным препятствием.

Я получала свое первое образование в медицинском институте. Вы, конечно, догадываетесь, что все обучение медицине просто пронизано технократическим духом и верой в то, что разум главенствует над материей. А материя, человеческое тело — это то, что можно препарировать, разбирать на составляющие, изучать его отдельные системы и функции, рассматривать и лечить болезнь в отдельности от самого человека. Будучи примерной студенткой, я очень старательно училась это делать, и даже в какой-то момент преуспела. К счастью, достаточно рано я познакомилась с другим подходом — с холистической медициной, целительскими практиками, а впоследствии — с танцевально-двигательной терапией.

Одним из главнейших постулатов танцевально-двигательной терапии является то, что тело и сознание неразрывны и взаимосвязаны. Одно отражает другое, изменения, происходящие в теле, ведут к изменениям в эмоциональной жизни, и наоборот. Все мы прекрасно знаем, что физическое недомогание тут же влияет на наше настроение, ход мыслей, и даже на то, как мы смотрим в будущее. А особые эмоциональные состояния оказывают влияние на то, как мы двигаемся и на то, как выглядим. «Лететь, как на крыльях», «лицо, озаренное внутренним светом» — это про то влияние, которое эмоции, чувства и мысли оказывают на физику тела!

"Наши тела — это наши корни, именно оттуда произрастает наше истинное существо, в теле укоренена душа. Без этого укоренения мы подобны молнии, иногда даже разрушительной, но часто растрачивающей весь заряд в одной вспышке. Нам всем нужно быть подобными укорененной радуге, одновременно земной и эфирной. Прекрасно любоваться звездами до тех пор, пока вы чувствуете землю под ногами", — писала Габриелла Рот в своей книге “Connections” («Связи»). Действительно, порой трудно оставить идею о том, что тело — твердое и неизменное, и не мудрено: ведь наше тело —это также и часть нашей идентичности. И, как ни парадоксально, нам бывает непросто принять, что тело — это не просто вместилище для наших мыслей и чувств, вместилище для души — но само тело является проявлением души, духа, нашего Я, кому как больше нравится это сформулировать! Возможно, звучит несколько фантастически, но открытия современной физики находятся куда ближе к постулатам древних мистических учений, чем современная медицина!

Как танцевальный терапевт я всегда была убеждена в том, что у тела есть своя собственная мудрость и способность находить путь к исцелению, и в том, что танец обладает целительной силой. Долгое время теоретические модели танцетерапевтов так и рассматривались как теория, не доказанная «настоящей наукой», несмотря на успешное применение этих концепций в многолетней практике. Но времена меняются, и современные открытия в нейронауках дают подтверждение тем идеям, которые существовали у моих коллег на протяжении десятилетий. Так, например, кинестетическая эмпатия — способность почувствовать состояние другого человека через присоединение к его движению, была одним из самых первых принципов, с которым работали пионеры танцетерапии, еще в 40-х — 50-х годах прошлого века. И вот в конце 90-х годов были открыты зеркальные нейроны, которые активируются как при выполнении определённого действия, так и при наблюдении за выполнением этого действия другим существом. То есть, когда мы видим движение — внутри мы его как бы совершаем. И именно на этом основывается наша способность не только к имитации и обучению, но и к пониманию того, что происходит с другим человеком, способность к коммуникации и к отношениям.

И исследования продолжаются, постепенно уменьшая разрыв между конкретикой «настоящей науки и медицины» и тонкими материями древних мистических учений. А в середине — человек и его тело, живое, связанное с миром и всем, что живет в этом мире.

В конце я снова хочу привести цитату Габриеллы Рот, невероятной танцовщицы, целителя, учителя: «Тело — это, прежде всего, пустота и ритм. В самом сердце тела, в самом сердце мироздания — нет реальности. Там есть только танец. Танец электронов вокруг протонов, танец молекул внутри клеток, танец крови внутри вен. Мы просто энергия, самая мистическая сила из всех».

Текст: Ю.Морозова (с), 2012

Я и тело - кто мы друг другу?

Сегодня  в моем  writer's  challenge  пусть  будет перерывания  архивов.  Прежде  всего потому, что  день  выдался  внезапно обильный на переговоры  и общение.  Не  успела ,  в общем:)

 В прошлой  заметке про  тела   в комментариях  мы  заговорили про объективацию  тела,   ассоциацию  и  диссоциацию.   И я   вспомнила, что как-то писала  колонку  в один   журнал, и  там как  раз  мы касались этой  темы. Я там в  не очень привычном  для  себя  жанре  пси-попа. 

Как  танцевально-двигательный  терапевт   я  работаю с  психологическими  явлениями  посредством   движения,  танца,  через  тело. И  сегодня  я  бы  хотела поговорить о нем. О  теле. Писать про  тело  сложно.  Ну,  то  есть про него легко писать,  если  с  головой  влезть  в какую-то парадигму, систему координат. Например  -  «тело-инструмент»,  или  же, наоборот,  « тело и   дух - едины».  Тогда писать  делается  просто, и  выгладит  все  весьма  стройно и поучительно. Проблема   в  том,  что  для  тех, чьи  взгляды ,  скажем  так,  находятся  в  другой системе  координат – все  сказанное  будет галиматьей.

И  все  же, говоря  о  теле,  мы  говорим о  чем-то  большем,  чем  просто о совокупности органов  и  систем находящихся  внутри  кожи.   И  если со  времен эпохи просвещения  тело как  таковое  было  сферой интересов, о  большей части, медицины, то последние полвека «телесный  бум» переживают и   другие науки, такие,  как антропология, психология и  социология.

  Эти  науки  утверждают, что  то,  как  мы  мыслим,  воспринимаем ,  рассуждаем о  теле  вообще  и о своем  теле   в  частности,  в  очень  большой  степени продиктовано  теми  убеждениями и  предпосылками,  которые  существуют  в культуре.   Мы  впитываем  эти убеждения,  что  называется,  с  молоком  матери, мы  не  всегда об этом  не  говорим,  не осознаем,  но  эти  убеждения  влияют  на  наше  восприятие.  Этот наш  способ  восприятия  также постоянно возпроизводится  и подпитывается окружающей  средой. Так,   рекламные страницы  глянцевых   журналов предлагают нам определенный идеальный образ   тела -  вечно  юную  суперстройную  деву   с  загадочным  взглядом  или  же атлетичного  мужчину,  тестостеронно-небритого или  же  богемного.  Даже  сама  структура  языка определяет  то, каким образом  мы  говорим о  теле!

За  времена  существования  человечества  взгляды  на  тело и  отношение  к нему  , конечно же  менялись. Но   тот  взгляд  на  человека,  на  его  тело, которое  существует   в  наши  дни,  возник  в эпоху Просвещения,  лет   триста  назад.   Рене  Декарт, ученый,  взгляды  легли  в основу  всей  западно-европейской  научной  традиции,  наиболее   ясно  сформулировал идеи,  ставшие  непосредственными предпосылками современных  биологических  концепций  о человеке.

Декарт  не  хотел   ничего не принимать за истину, пока  у него не  найдется  достаточных  доказательств подтверждения  истинности  этого  суждения. Единственное, что он принимал  на  веру, не  требуя  доказательств  - это восприятие телесного  Я,  выраженное  в  знаменитой декартовской  фразе: Cogito ergo sum,  «мыслю, следовательно,  существую».  Взяв за аксиому  свое личное  интуитивное понимание  своего    собственного  бытия,  Декарт принялся  доказывать  существование  двух отдельных  видов  материи, которые  вместе составляют  человеческий организм – ощутимое  тело и незримый ум.  Он писал: «Из этого я узнал, что я - субстанция, вся сущность, или природа, которой состоит в мышлении и которая для своего бытия не нуждается ни в каком месте и не зависит ни от какой материальной вещи. Таким образом, мое я, душа, которая делает меня тем, что я есть, совершенно отлична от тела и ее легче познать, чем тело; и если бы его даже вовсе не было, она не перестала бы быть тем, что она есть.»

С этими  словами, написанными  в  1637  году, и  возникло понятие  тела  как объекта,  тела-машины, где тело рассматривается  как инертный объект , обслуживающий  потребности и  желания  ума,  который  ( при  лучшем раскладе)  мог  бы  существовать  независимо. По иронии  судьбы   в  философии эта  точка  зрения давно оставлена  за  несостоятельностью,  зато до  сих  пор жива и процветает  в  медицине.  А  медицина  , в  свою  очередь, оказывает  влияние  на наши повседневные  установки о  теле.

И  если  мы,  сознательно или нет,  принимаем  взгляд  на  тело как машину,  механизм,  вполне  логичным оказывается, что  болезнь – это неполадка  в механизме,  вместо  сердца  пламенный  мотор, который  может  барахлить,   а психическое  недомогание – это  когда  «в голове  винтиков  не  хватает»...  Соответственно, для  того, чтобы  исправить эти неполадки, нужен «механик» ,  врач, который  досконально  знает, как  работает   тело-машина.

Несмотря  на  то,  что разуму, несомненно отдается первенство,   в  наши  дни  тело становится не  только объектом, обслуживающим  потребности ума,  как автомобиль обслуживает потребности  водителя. Тело  становится  также  объектом  коммерческим,  чем   ближе  оно к некому идеалу,  тем  большую  ценность оно имеет для  общества.  И получается, что телу-машине  можно  сделать  тюнинг, чтобы оно  стало  лучше, красивее,  ближе  к  идеалу совершенства (  ну,  вы помните, где их  найти,  глянец   и  телевизор,  всегда  к  вашим услугам). Совершенства  можно  достичь  диетами и упражнениями,провозглашается  со  всех сторон,  и фитнесс  наряду с программами по контролю  веса  становятся  целой индустрией. Так или  иначе  -  в  нынешнем мире  существует  вера  в  то,  что  с телом можно  сделать,  все что  захочется, придать  ему любую   форму.  К тому  же помимо  диет  и упражнений  есть еще и  -  профессионалы телесного  тюнинга  со  скальпелем или  инъекцией  ботокса, и  в их обещаниях  совершенство  обретает  новые  краски – совершенная   форма становится неподвластной  времени, оставаясь  вечно  молодой!

Отделяя  свое «Я»  от  тела  мы что-то  теряем,  теряем чувство  целостности, теряем  чувство  связи с  окружющим миром и  другими людьми. И поэтому  не  случайно   все  больше  людей признают  несостоятельность  старой  научной парадигмы,  разделющей  дух  и материю,  тело  и  сознание, поворачиовается  в  к   другому  взгляду  на  мир,   к  холистическому подходу,  утверждающему  что  материя  и  дух  -  суть  энергия,  а  тело  и   сознание  взаимосвязаны  и  неотделимы   друг  от   друга.

  Однако, приходится признать,  что смена  парадигмы  не может пройти  быстро и легко  даже  на уровне  одного индивида, не  говоря  уж  об обществе. Даже если  мы  рационально  признаем  несостоятельность  старого  взгляда  на тело и  сознание и  все й  душой  хотим   верить  в  единство тела  и  души,   и  даже  периодически переживаем это  единство – старые  установки  остаются очень  сильны, просто  потому  что они  проросли  глубоко  в  наше   существо.

В современных  направлениях  психологии тело, различные  телесные практики играют  далеко не последнюю  роль.  В  рекламе  тренингов и курсов  самой  различной  тематики мы  можем прочитать,  что  те  или иные  занятия  помогают  восстановить и улучшить контакт  с  телом. Я  и  сама  пишу об  этом  и в  свей  работе  использую  методики, повышаюие  телесное  осознавание, преодолевающие  расщепления  тела и  разума.

Не  так  давно  я в  своем  блоге  попросила  читателей  написать,  что  для  них  означает понятие «контакт  с  телом». И я получила  такие  ответы:

Я под этим понимаю потребности тела. Хорошо "слышать своё тело" (и понимать, что именно "тело говорит") для меня означает: давать ему спать столько, сколько оно хочет, кормить и поить его тем и тогда, когда и что оно хочет, не переутомлять его, давать ему отдых при первых признаках усталости и давать ему возможность подвигаться при недостатке движения. То есть вовремя распознавать любые его сигналы и вовремя реагировать на них. В результате получается относительно здоровое тело, которое не требует медицинских вмешательств и специального ухода и лечения, поэтому можно наслаждаться жизнью, будучи хозяином такого тела.

Если коротко обобщить, для меня контакт с телом=слышать и слушать свои ощущения.

Контакт есть, когда есть распределенное осознавание - тогда я воспринимаю сигналы тела, а не игнорирую их... если тело нудно болит и я ничего не могу с этим сделать, я убегаю в голову, а еще лучше - в книжку. Если я хочу в состояние восприятия, я делаю несколько медленных глубоких вдохов и "сканирую" тело - что чувствуют руки (кисти рук); ступни; спина; попа; подбородок, мышцы вокруг рта; предплечья; икры; бедра; плечи; живот; глаза; шея.

у меня очень большой опыт жизни вне контакта с телом и поэтому наверное я теперь очень хорошо ощущаю разницу (и в себе и визуально в других) про это есть/нет контакта. это и способность одновременно ощущать (чувствовать физически присутствие) разных (в идеале любых) частей тела и внутренних органов, это умение управлять своим вниманием, направленным на разные части тела, это навык наблюдать за своим движением "изнутри" (ощущать движение) и снаружи, ну и то. о чем писалось выше - "слышать сигналы" и т.п.

Получается,  что  часто контакт с  телом  сводится  к тому,  чтобы уметь  слушать и  слышать  так называемые  «сигналы  тела». Есть что-то  , что посылает  сигналы,  тело в  данном  случае,  и что-то или кто-то , кто принимает  их.  А это уже, похоже  предполагает,  что существует как  минимум  две  отдельные  части.  Я и  тело все еще отдельны,  хотя и пытаются наладить коммуникацию,  а  это уже, поверьте,  очень  важный шаг.  И  если эта практика  осознанности, практика  внимания  к  телесному Я   становится повседневной  рутиной – все чаще  возникают  моменты  переживания единения  с  телом, когда нет отдельного  разума  и отдельного тела,  а  есть Я, воплощенное  в  физическом теле.

Текст: Ю.Морозова (c) 2012

- to be  continued -