Этот текст не связан непосредственно с ТДТ и психотерапией. Некоторые, или даже многие, инсайты и понимания про мою профессию пришли , когда я изучала медицинскую антропологию, позволившую мне посмотреть на свою профессию не только изнутри, но и снаружи с новой перспективы социологии и антропологии. И иногда система координат если не меняется, то перестает быть ригидной.
Дискуссия о норме и патологии далеко не нова. Что считать нормой? Каким образом определятся ее границы? Везде ли и всегда ли они одинаковы? На курсе по клиническим аспектам ТДТ мы со студентами пускались в исследованиие своих собственных представлений о норме и безумии, с тем, чтобы понять, какие предположения и установки формируют наш взгляд на эту тему, и как они могут влиять на то, как мы функционируем в терапевтических отношениях.
Картой для нашего исследования стала модель, предложенная медицинским антропологом Cecil Helman, которая рассматривает взгляды на душевные болезни в контексте культуры.
Итак Хелман говорит, что культура:
- определяет , что является нормальным, а что ненормальным в данном обществе;
- определяет разницу между ненормальностью и душевной болезнью;
- может быть частью этиологии или причиной определеннных болезней;
- влияет на клиническую презентацию и дистрибуцию душевной болезни;
- определяет способы, которыми душевная болезнь распознается, обозначается, объясняется и лечится другими членами общества, включая помогающих профессионалов.
Для наглядности весь диапазон взглядов на нормальность и безумие можно представить в такой схеме, которая отображает несколько из множества измерений социального поведения. Она представляет шкалу возможных вариантов восприятия – членами какого-либо общества или культуры – специфической формы социального поведения : «нормально» оно или нет для этого общества, контролируется ли оно или нет нормами и правилами данного общества.
Эта схема также отражает тот факт, что все человеческие сообщества признают, что существует определенные моменты и места, где людям позволено вести себя «ненормальным» образом, в том случае если они соответствуют строгим рамкам, эксплицитно или имплицитно установленным этой культурой для такого рода ситуаций.
В этом случае, даже если поведение является странным и непривычным, до определнной степени оно контролируется социальными нормами. И наоборот, большинство культур не одобряет публичное поведение, которое очевидно НЕ контролируется нормами этого общества: тогда оно обычно обозначается как «плохое» (bad) или «безумное»(mad).
Таким образом, мы можем различить четыре возможных зоны социального поведения в соответствии с восприятием данного общества , или группы, или индивидов внутри этого общества.
Необходимо подчеркнуть, что эти зоны, так же как и определения поведения , которые они представляет, не являются статичными. Скорее это серии подвижных категорий, спектр возможностей, которые меняются в течение времени и под влиянием обстоятельств и специфической перспективы наблюдателя . Поведение, которое оценивалось как «плохое» в одном поколении, может рассматриваться как «безумное» в другом. Употребление алкоголя , например, рассматривалось в разное время в разных местах ( иногда внутри одного и того же общества) как нормальное, как морально плохое, как симптом психического расстройства и как приемлемая часть определенного ритуала или религиозных событий. Более того, эти широкие социальные категории не обязательно принимают во внимание индивидуальные факторы, такие как личность мотивация, опыт, эмоциональное состояние или физиология. Их фокус направлен в первую очередь не на перспективу отдельного человека, а скорее на общество в целом, или, по крайней мере, на его часть. Однако, в случае, «контролируемой нормальности» , «неконтролируемой нормальности» и «контролируемой ненормальности» подразумевается, что индивид по крайней мереимеет представление (сознательно или нет) о том, каковы социальные нормы, неважно, следует ли он им или нет; важно то, что у человека есть понимание своего поведения.
Нормальность.
Определения нормы, нормальности, так же как и определения здоровья , сильно различаются в разных частях света, и во многих культурах они два понятия пересекаются. Мне бы хотелось остановиться именно на социальных определениях нормальности и ненормальности. Эти определения основываются на разделенных ( общих) убеждениях внутри группы людей, которые устанавливают идеальный , «правильный» способ жизни, которого должны придерживаться люди по отношению к другим. Эти убеждения создают ряд предписаний, как быт- культурно «нормальным;, и как будет описано ниже, как быть также временно «ненормальным».
Нормальность – концепт содержащий обычно много измерений. Не только поведение человека как таковое, но также и одежду, прическу, украшения тела, запах, личная гигиена, осанка, жесты, движения, эмоциональное состояние, выражение лица, тон голоса, и использование языка – все это принимается во внимание так же как и их соответствие определенному контексту и социальным отношениям. То есть, нормальность – это серии кластеров атрибутов, в которых каждый кластер соответствует специфическому типу контекста – работа, отдых, личные отношения, социальные события. «Нормальное» поведение на пляже в отпуске сильно отличается от такового на работе или во время религиозных праздников. Социальное определение нормальности никогда не бывает единым внутри популяции. Большинство культур имеют широкую шкалу социальных норм , которые считаются подходящими для различных возрастных групп, гендера, профессий, социального класса и культурных меньшинств внутри общества. Установки по отношению к иностранцам или меньшинствам часто включают стереотипные взгляды на их нормальное поведение, которое может рассматриваться как странное, комичное, или даже угрожающее.
Контролируемая ненормальность
В большинстве обществ, особенно там, где имеются ригидные коды нормального поведения, часто встречаются определенные специфические случаи, когда этим кодам сознательно не следуют, или даже делают наоборот, и ненормальное поведение индивида или группы становится временной нормой. Несмотря на это, их поведение на самом деле тщательно контролируется в том смысле, что строго определено, где и когда это происходит, как, как долго длится, в то время как для постороннего наблюдателя это может выглядеть совершенно «ненормальным». Одним из примеров может служить так называемые «ритуалы перевертыша» или «символическая инверсия», которая определяется как « любой акт экспрессивного поведения, который переворачивает, противоречит, аннулирует или в каком-то роде представляет альтернативу общепринятым культурным кодам, ценностям и нормам, лингвистическим, литературным или художественным, религиозным, социальным или политическим» (Babock). Часто это способ «выпустить пар», позволив людям выразить себя и почувствовать себя свободными от социальных обязательств, но только при определенных условиях.
Групповое поведение. Такие особые случаи, как некоторые праздники, вакханалии, парады, марди граи карнавалы, иногда включают в с себя коллективную инверсию нормального поведения и ролей. Так, мужчины переодеваются женщинами и наоборот, позволяются такое поведение , в том числе сексуальное, которое прямо противоположно таковому в другие моменты времени.
На Западе такое временно «ненормальное « поведение можно встретить на новогодних вечеринках, дне дураков, костюмированных балах, рождественских корпоративных вечеринках, Хэллоуине, а также во время больших спортивных состязаний и в отпуске вдали от дома. Многие туристы, особенно во время путешествия в дальние и более бедные страны, одеваются и ведут себя часто противоположно тому, как они действуют в нормальной жизни дома, особенно в плане алкоголя и секса. Похожие изменения или инверсии можно обнаружить в некоторых культах одержимости духами у африканских женщин, когда женщины, ищущие власти и признания ролей, иначе монополизированных мужчинами, безнаказанно могут нападать на мужчин, при полной поддержке аудитории. В какой-то мере, война также может быть описана как форма «контролируемой ненормальности», когда солдатам позволяется нарушать одно из самых жестких табу социальной жизни – убийство другого человека – но только при определенных, «контролируемых» условиях. Все эти формы ненормального поведения толпы, однако, строго контролируются нормами, когда время и место ясно определено, и структурировано заранее, и после того, как время заканчивается, от участников ожидается, что они как можно скорее возвращаются к нормальному повседневному поведению.
Индивидуальное поведение. На более индивидуальном уровне , варианты поведения, трактующегося как «ненормальное» по стандартам повседневной жизни, тоже должны рассматриваться на фоне той культуры, в которой они проявляются. Во многих культурах, особенно в не-индустриальном мире, люди, вовлеченные в межличностные конфликты, или те, кто чувствует себя несчастным, виноватым , сердитым или беспомощным, могут выражать свои чувства стандартизованным языком дистресса. Это может быть чисто вербально, или быть закодированным в язык физических симптомов или включать сильные изменения в одежде, поведении и позе. Западному наблюдателю, некоторые из этих языков дистресса могут напоминать диагностические категории западной психиатрической модели. Например, это может относиться к таким утверждениям как «меня заколдовали» , «я одержим духом», « я могу слышать голоса предков, говорящих со мной». В западной культуре, такие утверждения скорее всего будут диагностированы как психотические, возможно, шизофренические.
Однако, мы должны помнить, что во многих частях света люди согласны с тем , что могут стать «одержимы» сверхъестественными силами, что духи могут говорить с ними и действовать через них, и с тем, что сновидения могут приносить важные послания. В большинстве случаев, в их сообществе это не рассматривается как признак психической болезни. Один из примеров – широко распространенное верование об одержимости духами как основной причине физической или психической болезни. Женщины в особенности подвержены одержимости злыми, патогенными духами, которые проявляют свою сущность через специфические симптомы или изменения в поведении. В этих обществах одержимость – нормальное явление, и находятся ли эти люди в трансе или нет, они одержимы только тогда, когда они сами убеждены в этом, и когда общество подтверждает это. Это не говорит о том, что одержимость духом «нормальна»,в том смысле, что люди ожидают быть одержимыми всю свою жизнь. Скорее, это культурно-специфический способ презентации и объяснения целого ряда физических и психологических расстройств в определенных обстоятельствах. В этих обществах, вера в духов и одержимость ими нормальна и принята.
Реальность одержимости духами или колдовство, составляет неотъемлемую часть целостной системы религиозных идей и представлений. Скорее , неверие в силу духов или колдовство будет восприниматься как анормальность, странное и эксцентрично отрицание нормальных ценностей. Культурное и ментальное отчуждение таких отступников будет эквивалентно, тому, что в секулярном обществе было бы у тех, кто верит в одержимость.
Одержимость, таким образом, является «ненормальной» формой индивидуального поведения, но которое соответствует культурным ценностям и выражение которого тщательно контролируется культурными нормами. Эти нормы обеспечивают предписания, кто может быть одержим, в каких обстоятельствах и каким образом, так же как и то, каким образом об одержимости сообщается другим людям.
Неконтролируемая ненормальность
В каждом обществе существует целый спектр, континуум между тем, что люди оценивают как нормальное и ненормальное социальное поведение. Однако, как демонстрируют с одержимостью духами и карнавалом , также существует спектр ненормального поведения - от контролируемых к неконтролируемым формам ненормальности. Это поведение на неконтролируемом конце спектра, которое культуры рассматривают как большую социальную проблему, и которое они обозначают как «безумное» (mad). Согласно Foster и Anderson , «не существует культуры, в которой мужчины и женщины не станут обращать внимание на странное, нарушенное или угрожающее поведение , каким бы ни был контекст этого поведения.» Симптомы, которые позволяют предполагать душевную болезнь, включают в себя неконтролируемую тревогу, депрессию или возбуждение(ажитацию) бред или другие грубые нарушения контакта с реальностью, насилие по отношению к себе и к обществу.
Tак Edgerton изучал народные представления о том, какое поведение характерно для безумия и психоза. Исследование проводилось в четырех восточноафриканских племенах, два в Кении, одно в Уганде, и одно в Танзании. Было обнаружено, что все четыре общества разделяют большую часть представлений о том, какое поведение может быть диагностировано как безумие. Оно включает в себя такие действия , когда человек совершает бессмысленное насилие, разгуливает в голом виде, говорит чепуху, спит и прячется в лесу итд, без явной на то причины. В каждом случае респонденты определяли свое описание психотического поведения, указывая, что он появлялось без причины. То есть насилие или разугуливание голышом, было без какой-то явной цели и в отсутствие каких-либо внешних причин ( колдовство , алкоголь, или просто плохие намерения). Edgerton замечает, что этот перечень ненормального поведения не сильно отличается от западных определения психоза и шизофрении. В этих культурах, как и везде в мире, поведение обозначается как «безумное», если оно ненормально, не контролируется социальными нормами и не имеет явной причины или цели. Кросс-культурно крайности «неконтролируемой ненормальности» широко пересекаются с психиатрической классификацией «больших» психозов, шизофрении и биполярного расстройства. В редких случаях ярлык «временного помешательства» может быть наложен на определенные типы поведения - обычно в случаях массовой истерии, интоксикации алкоголем или наркотиками, или «преступлений в порыве страсти».
Неконтролируемая нормальность.
Некоторые другие формы поведения, также неконтролируемые социальными нормами, все же рассматриваются обществом как «нормальное», даже если оно классифицируется как социальное нежелательное или даже незаконное. Это поведение, классифицируемое как «плохое» или «преступное». В этих случаях, человек совершивший преступление, будет рассматриваться как виноватый, но «нормальный». Общество признает, что там , где ест правила, найдутся люди, которые будут их нарушать. В суде адвокаты и судебные психиатры будут обсуждать осознание ( или недостаточное осознание) обвиняемым социальных норм и законов общества, понимал ли он это, был ли ответственен за свои действия и мог ли отличить правильное от неправильного. Если да, то человек будет признан виновным и заслуживает наказание, в противном случае, он будет признан душевнобольным и заслуживает лечения. Исторически, в некоторых западных странах некоторые виды поведения сначала классифицировавшиеся как преступление, позже стали считаться болезнью или расстройством. Так, прогулы работы, злоупотребление веществами, мастурбация и гомосексуализм - в 1952 году были классифицированы как социопатическое расстройство личности (ДСМ-1), в 1968 (ДСМ-2) как сексуальная девиация, и полностью исчезло их ДСМ в 1973 году.
по материалам Cecil Helman "Culture, Health and Illness
