Новый выпуск бюллетеня АТДТ почти готов, а я тем временм хочу поделиться интересными материалами из предыдущего - там мы опубликовали интервью с Китом Лорингом и Изабель Шенкель, преподавателями программы по мултьмодальной терапии творчеством. Сегодня - интервью с Китом Лорингом (Великобритания), арт-терапевтом, преподавателем специализации ТДТ в ИППиП , руководителем The Ragamuffin Project Вопрос. Кит, мы знаем тебя уже давно как преподавателя и супервизора, скажи, как долго ты находишься в арт-терапевтическом поле?
Кит - Это интересно, потому что до того как вообще услышал об арт-терапии, я работал с театром, музыкой, искусством, создавая мультимедийные през
ентации, затрагивая темы, с которыми людям бывает сложно контактировать - горе и горевание, домашнее насилие, психическое здоровье, депрессия. Так, смотря на процесс смерти горевания, один арт-терапевт из хосписа пришел на презентацию, и после спросил меня как долго я занимаюсь арт-терапией. И в то время я ничего об этом не знал. И когда я узнал немного больше , подумал это как раз то, что я делаю, и то, что я хочу. И тогда я стал узнавать больше об этом, и нашел программу, и получил регистрацию, и прошел свою клиническую супервизию, а до этого я просто работал как актер, музыкант и арт-директор..
В. - Какое именно образование ты получал в арт-терапии?
К. - Я искал что-то, что включало бы различные виды выражения. Ведь это такие естественные отношения между танцем и поэзией, рисунком и историей, драмой и музыкой. Это так сложно отделить друг от друга. Это как попросить ребенка играть , но разрешить ему только петь. Нет, ребенок будет петь, и строить песчаный замок, и рассказывать историю... все модальности будут естественным образом перетекать одна в другую. Этот мультимодальный подход, который я для себя развил, и я выбрал драматерапию, потому что она тоже уже включает все виды искусства: пение, игру, танец, создание истории в пространстве театра. Таким образом, моя основная специальность и техника — это драматерапия, но фактически это мультимодальная терапия. Я использую все формы выражения в зависимости от потребности клиента и в ответ на развитие процесса.
В. - В чем терапевтическая сила мультимодальной терапии творчеством и как языки творческого выражения помогают в исцелении души?
K. Простой вопрос , не правда ли?( смеется)
В. - И все же, если люди спрашивают, что такое мультимодальная терапия творчеством? Что такое терапия творческим выражением?
К. - Мне кажется , существует некоторая разница между этими двумя . Как я ощущаю, терапия творческим выражением предполагает, что сама творческая активность предполагает целительное действие без прямой терапевтической проработки опыта. Это то, как я это понимаю, и у этого метода есть абсолютная валидность , это эффективный и сильный метод. А в мультимодальной терапии мы вовлекаем и развиваем, и там есть возможность для диалога с тем образом, который мы создали, или танцем , исследование значения того, что оживает в процессе. И для меня этот диалог очень важен. Он начинает конкретизировать опыт , превращая нечто абстрактное в нечто , в чем возможно узнать какой-то определенный паттерн в своей жизни. И таким образом дать силу делать новые выборы, что хорошо для тебя в будущем, как бы освещает те вещи , которые закодированы в метафоре искусства. Мне нравится этот способ работы тем, что я не ограничиваю клиента в какой-то определенной модальности выражения, потому что для кого-то голос будет наиболее естественным способом, а для других будет предпочтительнее выразить себя на очень небольшом листе бумаги. Различные способы творческого выражения подходят различным людям в разное время… мне нравится эта гибкость, иметь возможность рассказать историю, или нарисовать рисунок, или разыграть драму — это подходит мне, и не только мне -это подходит творчеству как таковому.
В реальности этот процесс происходит в контексте отношений терапевта и клиента, отношения клиента к его произведению, в клиент-центрированном подходе там явно и неявно обращается к вовлеченности клиента в создание своего продукта. Если человек ощущает , что в том произведении, которое он сейчас создал есть некое послание, - если ему помочь начать диалог с тем , что он сейчас создал — это часто приносит осознание каких-то важных вещей, пробуждение, понимание. Моя роль как терапевта, это сочувствующий , любознательный фасилитатор, который замечает какие-то вещи, которые создает художник, клиент, замечает что-то, что клиент может заметить , а может и нет. И что-то может резонировать с опытом клиента, и он пойдет дальше туда, возникает какая-то тема, и если она покажется клиенту непоследовательной, несвязанной, мы можем вновь вернуться к ней позже. Но я с клиентом не для того, чтобы говорить ему, что означает то, что он создал, наоборот, я поощряю клиента становиться целителем самому себе. Быть способным распознавать не только ответы, но и глубинные вопросы.
В. - В чем целительная сила творчества, творческого процесса?
К. - Процесс творчества — это очень личный процесс. Творческий процесс никогда не лжет. В нем всегда содержится истина, которая проявляет и утверждает, И так как ты создал это, оно несет в себе аутентичность, которую ты ощущаешь. Да, я создал это и это настоящее, это часть меня. И здесь лежит какая то тайна, очень дорогая мне. И вначале многие обесценивают это — мол, это ерунда, это выглядит ужасно, нужно скомкать и выбросить. Иногда мы обесцениваем это, потому что напуганы тем, что мы становимся уязвимы в этом акте творчества. Роль терапевта заключается в том, чтобы создать безопасное святилище, чтобы в даже в эти моменты хрупкости человек чувствовал поддержку, чтобы он мог оставаться с этим чувством, и начать в медитации и глубокой рефле
ксии быть с тем , что он создал, начать признавать, что эта правда стремится открыться ему. Это открытие само по себе восстанавливает и исцеляет. Это помогает узнавать себя, это как посмотреть в зеркало и увидеть что-то, что не видел прежде. И Это ТЫ. Конечно, порой мы боимся увидеть какие части себя, которые были запрятаны, мы даже можем расщепить эту часть, отрицать ее, в тяжелых случаях диссоциировать и помещать эту часть очень далеко. Но он все равно находится там. И поэтому неотъемлемый навык терапевта в том, что мы не просто играем с творческим выражением, мы осознаем, что творчество напрямую связано с теми частями бессознательного, которые могут причинять беспокойство и давать почву для довольно тяжелых симптомов. Терапевт должен быть способен справляться с тем, что всплывает на поверхность и поддерживать клиента в этом непростом моменте.
В. - То есть, клиент занят созданием своего творческого продукта, а терапевт присутствует, свидетельствует, поддерживает и контейнирует, чтобы помочь клиенту быть в контакте, с тем, что он создает, так?
К. Да, так.
В. А что мультимодальность? Мы знаем танцетерапию, арт-терапию , драматерапия , и каждый подход сам по себе весьма эффективен. Что делает мультимодальный подход особенным?
К. – Мультимодальный подход не является реакцией на уже существующие креативные терапии, он подходит с огромным уважением к ним. Я приведу короткий пример. Молодой человек, приходит на сессию, агрессия, насилие, нет постоянного места жительства, проблемы с полицией...В общем-то не хотел встречаться со мной, входит в комнату в сопровождении охранников, встает около двери, очень напряженный, нервный, весьма реактивный. Я сажусь на пол и принимаю неугрожающую позу, начинаю рисовать, небольшое, на небольшом листе бумаги. Я нарисовал нечто не особо впечатляющее, просто, чтобы привлечь фокус его внимания. Просто рисую нечто. Я мельком гляжу на него, никакого прямого контакта глазами, и спрашиваю, может он хочет уйти. «Нет», говорит он. Он берет лист бумаги, карандаш, атакует его, рвет на кусочки, бросает в угол и снова возвращается к двери. И стоит там, смотрит, еще более агрессивный и довольный собой. Я делаю тоже самое, что и он, и мы оба смеемся. И это момент контакта. Сущностный момент создания связи - «я буду работать с тобой, ты видишь меня, ты не боишься моего гнева, ты вовлек меня». И тогда я сказал: «На каждом кусочке бумаге - слово, и по какой-то причине он поверил мне, и мы собрали кусочки бумаги, разложили их, жонглировали ими и сложили стихотворение. Он видел эти слова - не я, я спрашивал – «что на этом кусочке бумаги, какое слово?», и он говорил мне. И начал рассказывать мне историю своей жизни. И когда он ее рассказал - я ответил, «ок, мы можем разыграть эту историю», и мы интервьюировали персонажей, чтобы понять, что в ней происходит и столько всего поднялось во время этого процесса... Таким образом, мы прошли через разные формы выражения, и не то, чтобы он был особенно знаком или хорош в какой-то из форм, просто так шел процесс. Если бы я предложил начать с драмы – ничего бы не получилось. Я просто начал с рисования, и кусочки бумаги, которые летели по комнате, что-то особенное было в этом моменте, и мы собрали их снова вместе...
В. - Что необходимо для того , чтобы стать терапевтом творчеством,. Чтобы работать в мультимодальном подходе. И если, скажем есть какая-то специализация при этом - драма, например , - должен ли терапевт быть тогда более опытен в этой форме выражения?
К. Я думаю, что терапевт должен себя комфортно чувствовать, выражая себя творчески. Достаточный уровень компетентности в данной форме выражения позволяет терапевту чувствовать себя комфортно, тем самым снижая тревогу и создавая чувство безопасности у клиента. Степень компетенции вопрос спорный. Как терапевты , мы не претендуем на то, что мы великие художники или актеры - достаточно того, чтобы нам самим было комфортно с этой формой выражения. Это даже больше уровень уверенности, нежели компетености, это не высокомерие, нет. Но это осознание того, что мы действительно можем и умеем делать в этом виде экспрессии, мы можем двигаться, мы можем играть какого-то персонажа, мы можем сочинить историю...
В. – Что же все-таки необходимо, чтобы стать мультимодальмым арт-терапевтом?
К. - Конечно же, не только то, чтобы стать компетентным в какой-то арт-форме. Необходимо также понимать механизмы защиты, как они действуют, перенос, контр-перенос, проекция, проективная идентификация, избегание, замещение - то есть терапевт должен быть хорошо знаком с психодинамическим подходом. Также терапевт должен быть компетентен в работе с группой - понимать групповую динамику, групповое развитие, как люди взаимодействуют и влияют друг на друга. Необходимо также знать западную модель классификации психопатологии (DSM). Это не значит, что нужно иметь высокую квалификацию в диагностике , но важно чтобы терапевт был компетентен распознать, например , когда клиент диссоциирует... Если мы не способны понять, что происходит с клиентом, мы не можем ему помочь должным образом. Представьте, что приходит человек на занятие, и вот в процессе, что-то происходит, какое-то психотическое проявление, когда клиент начинает разваливаться. И недостаточность компетентности и уверенности означает тогда недостаточность безопасности.
В. Итак, терапевт должен чувствовать себя комфортно с различными выразительными формами, он должен иметь знания психопатологии и психодинамической терапевтической модели. Что еще?
К. (смеется) Любовь. Не романтическая любовь, а другая. В офисе моего супервизора висит картина - мать держит на руках младенца, а отец обнимает мать с ребенком. В этом для меня огромный смысл того, что происходит в отношениях клиента и терапевта. В своих тренингах я учу студентов не столько тому, как делать терапию, сколько тому, как быть терапией. И любовь – это то, что лежит в самой основе.
Интервью провела и подготовила Ю. Морозова
